Три пятнадцать - Страница 62

Губы Клэр дергались: еще немного — и оскалится. Ни тени сомнения или надежды в ее взгляде не чувствовалось. Для нее я была только дочерью Лизы, которую она винила в Мелиссином пристрастии к наркотикам. Наркотики убили ее младшую дочь, а Мелиссу заставили сбежать из города. «Легче винить Лизу, чем родную дочь», — думала я, помахивая айфоном. Будто хотела, чтобы Клэр сказала мне: «Чиииз!»

— Ладно. Но я за рулем, и Мози иначе домой не попадет…

Клэр Ричардсон наконец перевела взгляд на Роджера и зацокала языком:

— Какая досада! Может, тогда перенесем интервью на другой день?

Она собралась закрыть двери, и тут я услышала свой голос:

— Роджер, все в порядке, занимайся интервью. — Роджер незаметно пнул меня по ноге: как от Клэр отвязаться, если он пойдет к Ричардсонам один? Ничего не поделаешь, бывает. — Мне нужно учить уроки, а до дома я с удовольствием прогуляюсь.

— Вот и славно! — мгновенно оживилась Клэр, как будто все разом уладила.

Она распахнула дверь, и Роджер, смерив меня свирепым взглядом, переступил порог. Бедняга, проведет три следующих тысячелетия, слушая заливистый щебет Клэр о ее безупречных генах и достойнейших пращурах. Миссис Ричардсон шагнула следом и с силой толкнула дверь, похоже мечтая шарахнуть мне по лицу.

Дверь летела на меня, и моя рука поднялась, как чужая, словно рука Чака Норриса, рассекающая воздух в замедленном движении. Дверь вошла в раму, и в ту же секунду ее огромная хрустальная ручка бейсбольным мячом врезалась мне в ладонь. «Мяч» я ловко поймала. Дверь почти захлопнулась, но замок не щелкнул. Я чувствовала тяжесть ее рамы; локоть и плечо стонали от удара.

Оказывается, все это время я и дышать забывала. До чего же Клэр меня ненавидит! «Сука!» — прозвучало в моем судорожном выдохе. Я искренне так считала, даже если бы Клэр оказалась моей матерью. Биологической. Потому что изнутри я вся была Лизина. Боссу меня подсунули обманом, но Лиза украла намеренно, значит, при любом раскладе я ее дочь. Сейчас я поступила стопроцентно по-Лизиному — поймала едва не закрывшуюся дверь. Для меня это слишком круто, а для Лизы наверняка самое то. Я дала Клэр две минуты — пусть уведет Роджера из передней — и открыла дверь.

Если бы я вламывалась в дом Босса, петли тотчас выдали бы меня скрипом и скрежетом. Супернавороченная дверь Клэр впустила меня, вся из себя вежливая и молчаливая. Да, подчас богатым не позавидуешь. Я вошла, осторожно закрыла дверь и зажмурилась. Сердце стучало как молоток. Чудо, что Клэр не влетела в переднюю проверить, кто забивает гвозди в ее сияющий паркет.

Под потолком висела дорогущая люстра, на полу лежали тошнотные пестрые коврики с бахромой. Кондиционер работал на полную мощь. При такой температуре мороженое можно есть не спеша, без страха, что оно растает и потечет из рожка.

У Ричардсонов я никогда прежде не была. Голос Клэр доносился слева, и я свернула вправо, то есть в коридор. Какие у них стены! Казалось, настоящие листья один за другим пригладили утюгом к бледнозолотой краске и покрыли блестящим лаком. На цыпочках, давясь слюной, я шла мимо закрытой двери. Горло судорожно сжалось, я даже сглотнуть не могла. Тренер наверняка уже дома. Я представляла его за той самой дверью: он вытаскивает из тайника стопку «Космо», листает и дрочит.

За первой открытой дверью был насквозь фальшивый домашний кабинет. На столе ни счетов, ни документов; все книги в кожаных переплетах одной высоты, с отливающими золотом названиями. Эти книги покупали для красоты, а не для чтения. Потом я увидела дамскую комнату, всю из себя фальшивофранцузскую. Розовый запах валил с ног.

«Клэр, похоже, ароматизирует помещение собственным дерьмом», — подумала я и вся гордо разулыбалась. Мысль была очень в духе Лизы и пришла во время взлома с проникновением, когда меня мутило от страха. Если вырвет, то сразу всем — сперва едой из Свинарника, потом остальным, вплоть до пиццы, которую я ела неделю назад. Под занавес выблюю собственные кишки.

Каждый шаг я делала через силу, зато в конце коридора глянула за полуоткрытую дверь и едва не закричала «бинго!». Это же хозяйская спальня, сюда мне и надо! Я не Роджер и не охочусь за мифическими письмами на имя Мелиссы в попытке разгадать тайну Лизиного прошлого. Я это я, меня интересует женщина, с которой я, возможно, связана пугающе крепкими узами. Свет в спальне не горел, из-за бледно-голубых штор сочилось солнце. К счастью, комната была пуста. Я шмыгнула внутрь и беззвучно закрыла дверь.

Как и кабинет, спальня больше напоминала красивую фотографию, чем жилую комнату. Все в ней было холодных пастельных тонов, за исключением круглых думок на кровати, алевших кровавыми пятнами. Кровать притягивала меня не хуже магнита — такая большая, а белье хрустящее, белоснежное, как в отеле. Хотелось поваляться на ней, стряхнуть школьную пыль, поплевать на простыни, вытереть ноги о подушки.

Я решила, что Тренер спит на дальней от меня стороне, потому что там на ночном столике лежали два пульта. Лиза говорила, что никогда не выйдет замуж, потому что мужики первым делом хватаются за пульт. Еще на столике Тренера стоял будильник. Я на носочках подошла к столику Клэр. Он был из светлой, холодного оттенка древесины, которую искусственно состарили. У нас вся мебель в царапинах и вмятинах, ведь она либо из магазина подержанной мебели, либо старая, но этот столик состарили намеренно. На нем была лишь подставка для чашки, лампа и пара книг — «Прислуга» Кэтрин Стокетт и «Воды слонам» Сары Груэн. Эти книги читают в литературном клубе мамаш Кэлвери, но, судя по корешкам, Клэр их даже не открывала.